Любимому

Серебром своих глаз

окатил ты меня, одаряя,

На ладони твои

моя робкая страсть прилегла

Я любила тебя,

ты меня не любил, обнимая,

И на шее лазоревой жилкой

любовь замерла.

Я груди твоей нежно

коснусь и рукой и губами,

И в ресницах твоих

заплутает наш общий рассвет,

Ведь летает над нами

наш ангел-хранитель, летает,

Отгоняя крылами от нас

черных ангелов бед.

Этой ночью мерцающей

я подарю тебе негу,

В истомившемся сердце

полыхнет, все сметая, огонь.

Ничего не боюсь

и не верю ни в быль и ни в небыль,

Только губы мои

ты губами тихонечко тронь.

С лепестков твоих губ

упорхнет мотылек поцелуя,

И на атласе плеч

он оставит алеющий след.

«Аллилуйя тебе,

аллилуйя тебе, аллилуйя!» —

Из багровых высот

потрясенно шепну я в ответ.

Серебром своих глаз

окатил ты меня, отвергая,

На ладонях твоих

моя робкая страсть умерла,

Я запомню твой свет,

что меня так в ночи озаряет,

Но на веки мои вновь

сойдет равнодушия мгла.

Санкт-Петербург,

2 августа 1997 г