Любимый зять. Любимая тёща

Фанфик на песню Александра Морозова и Марины Парусниковой «Зятёк».

Не грусти зятек родной, будь смелей и проще

Повезло тебе с женой, еще больше с тещей

С тёщей у Володьки сложились самые лучшие отношения, какие только могут быть между родственниками. К тому же эти отношения скрепляло ещё и то, что они были любовниками. Так сложилось, что мама смогла уломать свою дочурку поделиться мужем, та не особо и противилась, не смогла ничего противопоставить аргументам матери. А уж какой убедительной могла быть Татьяна, когда ей что-то требуется, Вова испытал на себе. Поначалу-то у них отношения складывались не особо дружеские, скорее что-то вроде холодной войны СССР и США. Тёща первой протянула руку взаимопонимания, скрепив договор о ненападении самым верным способом из всех возможных — переспала с зятем.

Тогда, помнится, Вовкина жена Лариска попросила вечером забежать к матери, что-то ей там потребовалось сделать и помощь зятя была просто необходима. Вот после работы Вован и попёрся к тёще.

Вторая мама приняла его так, как принимают самых дорогих гостей. Особо удивляться не приходилось. Никогда тёща не проявляла внешних признаков недовольства зятем, а мелкие уколы — так он и сам не ангел. А из работы, где требовалась мужская сила и умения, оказалось сущая мелочь. Диван перестал раскладываться. Вова засучил рукава, в подражание Василию тёркину дунул, плюнул и всё заработало, как надо. Получив заслуженные аплодисменты, засобирался домой. Ни фига подобного. Отпускать мастера, не заплатив за работу, признак дурного тона. Вот тёща и выставила на стол пузырёк благородного напитка, закуску и вместе с зятем употребила сие богачество. За столом вели разговоры в паузах меж возлияниями и едой. В основном тёща распевала дифирамбы умениям зятя, его мастерству. Будь Вовка трезвым, подумал бы? А отчего такой аттракцион невиданной щедрости? Но винные пары не давали возможности думать адекватно, а тёщины похвалы были сродни тем, что расточала Лиса перед Вороной, добиваясь от той кусочек сыра. И как у той Вороны, у Вовки в зобу дыханье спёрло.

Общий мы язык найдем, мы найдем, мы найдем

Общий мы язык найдем — это неизбежно

То что надо мы пришьем, мы пришьем, мы пришьем

То что надо мы пришьем, лишнее отрежем

А сладкие речи маменьки, которая попросила называть её так, или просто Таня, отбросив всякий официал, вскружили парню голову. Тем более мама Таня озвучила перспективы, открывающиеся от близкого сотрудничества.

— Вовочка, у меня же денег, как у дурака махорки. И кому я всё это оставлю, если не дочери с зятем? У тебя же есть права? Есть. Значит надо машину купить. Будешь меня, будто барыню-сударыню возить-катать. И если когда в лесок куда завезёшь, так я только за.

Вовка представил, как завезёт тёщу в лесок, поставит к берёзке раком и…

А эта сладкоголосая сирена всё не замолкала.

— А дом? Кому он достанется? Я сейчас в этих хоромах теряюсь. А как тоскливо вечерами. А вы там ютитесь в маломерке. А ребятёнка состряпаете? Где ему бегать, развиваться? А тут и места вон сколько, и двор, и огород — воля волная для дитя. А присмотрит кто за ним? В детсад отдадите? А там няни — сущие зверьё. Нет, Вова, ребёнок должен расти в любви и ласке.

Замолчала, осмотрела стол с остатками еды

— А чё это мы здесь сидим? Ты ещё кушать будешь? Нет? Пошли тогда в зал, там посидим, поговорим за рюмкой чая.

Вино под сигарету и под душевный разговор зашло отлично. У Тани и Вовки оказалось много общего. Точнее сказать, умная и опытная женщина так повела разговор, что зятю казалось будто он раньше просто не знал, какая умная и душевная у него тёща. А какая умница, какой у неё кругозор, эрудиция. Клад, а не тёща. И потому тёщино предложение выпить на брудершафт принял с радостью.

Понятно, что после того, как осушили бокалы, переплетя руки, нужно закрепить это действо крепким поцелуем. Вова подумал, что чмокнет его тёща в губы и на том всё. А это всё оказалось не таким уж и коротким. Поцелуй затянулся до нехватки воздуха. А когда сумели вздохнуть, Вовкас удивлением обнаружил, что он практически голый. Он как-то привык, что сам раздевает женщин, а тут раздели его, да так, что он и не понял, а потом и не смог вспомнить, как это произошло.

— Мама…

Тёща перебила

— Таня.

А потом Вовке стало не до возражений. Тёща сделала то, что Лариска не хотела делать от слова совсем, как её не убеждай. Она поставила Вову перед собой и взяла в рот его член. Вовку скрутило от возбуждения.

Головка оказалась в жарком ротике тёщи. Ка-а-йф! И Таня не просто держала головку во рту, она двигала головой, то словно старалась проглотить член, то почти выпускала его на волю, оставляя во рту лишь головку. И при этом успевала ласкать венчик и саму головку языком.

— Таняяя! Я так кончуууу!

В ответ тёща усиленно задвигала головой. А потом, когда ей в рот хлынул поток спермы, торопливо глотала, стараясь не упустить ни капли.

Облизнулась, с улыбкой посмотрела на зятя

— Ну вот мы и скрепили договор о дружбе и взаимоуважении так, как положено. Тебе понравилось?

— Даааа…

Тёща посмотрела назятя пристально

— Погоди, милый, Лариска тебе не сосёт, что ли? Ах сучка! Да как же можно мужика лишать такого? Ну я с ней разберусь.

— Да это… Не надо…

Молчи. Ещё как надо.

Тёща встала, потянулась, обняла зятя за шею, потянулась губами к его губам. Тёщины губы пахли вином и спермой. И это, чёрт возьми, был приятный запах. А когда Вова языком раздвинул заслон тёщиных зубов, почувствовал и вкус этого коктейля.

Тёща оторвалась от сладких губ зятя.

— Потанцуем. Я сто лет не танцевала.

Вова смутился

— Так?

— А что такого? Ты стесняешься? Ты не мальчик, я не девочка. Я хочу так.

Щёлкнула кнопкой магнитофона и комнату заполнили звуки песни: В шумном зале ресторана…

Вовка тискал пышную тёщину задницу, смело совал руку промеж её ног, щупал пухлый пирожок. Онитоптались в обнимку, пока тёща умело не подвела зятя к креслу, на которое и уселась, широко раскинув ноги в стороны, давая зятю возможность насладиться видом того, что совсем недавно он с таким наслаждением щупал. Вова присел перед креслом, наклонился, рассатривая то, что демонстрировала тёща, едва не касаясь носом вульвы. Тёща, смеясь, прижала его голову к промежности.

— Попался! Не отпущу, пока не поцелуешь!

Запах чего-то, напоминающего мускус, вкус… Да не описать этот слегка кисловатый привкус с ароматом невесть чего, но приятный. Вначале поцелуй в раскрытые половые губы, потом робкое прикосновение языка к мякоти внутренних губок, а потом уж и вылизывание этого вкусного пирожка. Тёща придерживала голову зятя, направляя его действия куда надо, стонала, выгибалась, отрывая зад от кресла и прижимаясь промежностью к лицу Вовки.

— Ой! Ой! Боже! Я кончаю!

А Вова с удивлением почувствовал, что у него встаёт член. То есть он лижет тёщину манду, а встаёт у него.

Тёща отпустила голову зятя, которую прижимала к своему пирожку, шумно вздохнула

— Вовка! Гад! Я тебе это не прощу!

Вова сильно оху…удивился.

— За что?

— Ты меня заставил кончить. И мало того, я ведь теперь от тебя не отстану. — Она наклонилась, поймала Вовкины уши и притянула зятя к себе, впилась поцелуем. — Засранец! Любимый ты мой! Иди ко мне.

Птицу счастья ты поймал, ты поймал, ты поймал

Птицу счастья ты поймал, стать тебе на скатерть

Ты не просто мужем стал, мужем стал, мужем стал

Ты не просто мужем стал — дорогим мне зятем

Вову два раза просить не надо. Быстро навалился на Таню, член даже не пришлось направлять, он и сам нашёл дорогу, точно попав в пирожок. Внутри Тани было мягко, мокро. Казалось, что её выделения заполнили вагину под самое горлышко и потому член входил и выходил с чавканьем, с каким-то хлюпаньем, а иногда и со звуком, напоминающем тот, который издаёт задница.

— А! Ай! Ааа! Бля-ядь! Ещё! Сильнее! Ещё! Мамочкииии!

Вова возгордился. Он заставил женщину кончить во второй раз, а сам оставался полон сил и желания.

Таня оттолкнула любовника.

— Вов! Вова! Подожди! Дай передохну! Ну, Володенька! Я дам, я тебе дам, сколько захочешь. А сейчас давай просто вина попьём, пересохло всё во рту.

Они пили вино и тёща смеялась, рассказывая зятю, как она себя чувствует после сеанса сексотерапии.

— Вовочка, милый мой! Я словно девочка. В голове пустота, в теле лёгкость. Кажется, что подует ветерок и я улечу. Ну, Вова! Не хмурься. Потерпи. Сейчас отдохну и всё будет так, как ты захочешь. И куда захочешь. Извини за нескромный вопрос. А Лорка тебе в зад даёт? Нет? Ну что за дура! Не понимает, чего лишает себя и мужа!

— Так больно же.

Вова попытался вступиться за жену.

— Больно? А смазки разные на что? Больно в первый раз. А привыкнешь и всё нормально. Хочешь меняв зад поиметь? Не лыбься. Вижу, что хочешь. У тебя вон даже напыжился сильнее. Ути, какой отзывчивый. Сейчас мамочка попу смажет и пустит тебя в неё. Потерпи.

Таня откуда-то извлекла тюбик со смазкой

— Это специальный гель. Смажь. Нет, я сама.

Она выдавила немного смазки на член, потом подала тюбик зятю и встала коленками на кресло.

— Попу мажь. Так. И пальцем во внутрь. Хорошо. Вова, толкай медленно. Нет, ты подержи, а я сама всё сделаю. Ты только слушай меня.

Сфинктер раздался и впустил член внутрь. Вовк вначале медленно, потом быстрее начал двигать задом, вгоняя в тёщину задницу елдак. Колечко ануса плотно охватывало ствол, стенки прямой кишки тёрли головку. Быстрее! Быстрее! Ещё быстрее! И Вовка, едва сдерживая стон наслаждения, прижался в пышной тёщиной заднице, выстрелил внутрь неё зарядом спермы.

Чистые, подмытые, тёща с зятем снова сидели за столом, пили вино.

— Понравилось?

— Да.

— Значит будешь всегда получать с этой стороны. А с дочкой я поговорю. Не ссы, зятёк, будет она тебе и сосать, и во все щели давать. На вот лучше, таблеточку прими.

Вовка с сомнением посмотрел на протянутую ему таблетку.

— Это что?

— Это то, что поставит тебе твой прибор. Пей, не бойся. Не дура же я, чтобы травить такого зятя. — Тёща потянулась, задрав руки вверх. — Ох, умаял ты меня!Пойдём на диван, полежим.

Тёща играла вялым членом, теребила его, целовала головку, брала её в рот и легонько сосала, выпускала и снова играла членом. И доигралась. Тот начал подавать признаки жизни. Вова тоже не бездействовал, играл Таниной писькой, теребил её, мял, тискал. То совал внутрь пальцы, то гладил клитор, то оттягивал малые губки и теребил их, как собачонок теребит тряпку. Тёща засмеялась.

— Засранец! Дразнишь? Тогда держись!

Вова не успел мявкнуть, как тёща оседлала его, навалилась сверху и вот уже перед его лицом её толстая задница, а рот накрыл раскрывшийся пирожок: Кушай, милый! Приятного аппетита!

И пока зять раздумывал с какой стороны начать откусывать от этого лакомства, тёща завладела его членом, полностью втянув его в рот. А уж там он начал толстеть, наливаться, становиться упругим и большим. Что значит ласковое обращение.

— Вовка! Гад! Я опять кончила!

Тёща сползла с зятя, упала рядом с ним.

— Делай, что хочешь. Я всё. — Повернулась на живот.- Если будешь в зад, то смажь сначала.

Драть тёщину задницу понравилось больше. И Вова не поленился встать, принести смазку и хорошенько смазать член, и тёщину дырку. Та расслабилась и легко впустила член.

Тёща стонала, иногда ойкала, но в целом терпела, ожидая, пока зять заполнит её попу спермой. Дождалась.

— Слазь. Дай повернусь. — Таня повернулась, легла на спину.- Иди ко мне. На меня ложись. Не бойся, не раздавишь.

Вова лежал на тёще, целовал её. Та отвечала на поцелуи, но уже не так горячо, как в самом начале. Гладила зятя, потом прижала к себе.

— Всё, отдохни.

Вовка лежал на Танином животе. Тот колыхался от её дыхания и парню казалось, что он качается на волнах. Тело было лёгким, голова и яйца пустыми. Так и не заметил, как задремал. Сквозь сон слышал, как тёща скем-то разговаривала.

— Да. У меня. Да. Спит. Выпил маленько, вот и уснул. разбудить? Дура какая! Даже не подумаю. Когда проснётся? Когда выспится. Скучно? Приезжай. Не хочешь. Тогда не мешай спать. Только попробуй, я сама тебе такое устрою, не возрадуешься. Всё, я спать пошла.

Сквозь сон Вова почувствовал, как горячее тёщино тело легло рядом, прижалось к нему. Тёщина рука обняла Вовку за живот, нога легла на бёдра, прижав вялый член, голова прижалась к груди. Тёщины губы чмокнули зятя в щёку

— Спи, мой сладенький, уморился.

Мы теперь с тобой родня, мы родня, мы родня

Мы теперь с тобой родня, я тебя целую

А утром, когда Вова с Таней проснулись, Таня долго стояла раком, принимая от зятя пожелание доброго утра.

— С добрым утром, любимая!

— С добрым утром, любимый!