Практика

ПРАКТИКА

Глава первая: Лагерь

Эти летом нас женой, студентов четвертого курса пединститута, направляли на так называемую «производственную» практику. Ехать, как всегда, ужасно не хотелось. Кое-как успокаивала мысль, что это наша последняя за время учебы заключительная «принудиловка» и всего лишь на один месяц. Все бы ничего, да портило настроение одно обстоятельство — нам выпало быть руководителями в одном из спец-отрядов для трудновоспитуемых подростков одного из интернатов нашего города. Ленка, моя жена, узнав об этом, впала в в «профессиональную» депрессию. Мне приходилось её всячески успокаивать, чтобы не провалила чего доброго летнюю сессию. В подготовке к экзаменам незаметно пролетели недели, которые отделяли нас от нашей последней практики. Наконец, все было позади — экзамены сданы, зачеты получены. Через неделю нас ждали в администрации лагеря отдыха для школьников «Заря». Ленка ходила сама не своя.

 — Ну что ты так переживаешь? — спрашивал я её, — подумаешь всего один лишь месяц, а потом — свобода! Закатимся с тобой на недельку другую на побережье Черного моря... , «оттянемся» по полной программе... , отдохнем... и потом со свежими силами закончим последний курс...

 — Нет, Андрей, ну может быть можно что-либо придумать? Поменяться с кем-нибудь... ? Может быть есть какие-нибудь мазохисты, которым нравится работать с трудновоспитуемыми... ? — не могла смириться с мыслью о предстоящей практике моя жена.

 — Ну, что ты... в самом деле? — успокаивал я её.

 — По-моему, Андрей, ты не понимаешь до конца... всю сложность ситуации! Другие почему-то будут работать с нормальными детьми... , и практика и отдых одновременно... , а нам мало того что достались «сложные» дети... , да к тому же все особи мужского пола... , да в таком возрасте, что просто... ужас!!!

 — Во-первых, ты все преувеличиваешь, как всегда, моя Аленушка! — обнимая за плечи жену приговаривал я, — Не все будут «особи мужского пола». Нам же пояснили, что отряд будет сводный — из двадцати пяти человек — десять будут девочки! Ты-то будешь ответственная, в основном, за девочек... чего тебе бояться-то?! Ну... возраст, конечно, трудный... , в 18—18 лет юношеский максимализм перехлестывает через край, но... ведь это всего-лишь на тридцать дней... не более... , стоит ли чересчур драматизировать ситуацию?

 — Не знаю, Андрей! Но у меня, какое-то плохое предчувствие... — продолжала настаивать на своем моя «половина».

 — Да брось ты заниматься самозомбированием! — отшутился я, еще не зная, что жена была... ПРАВА!!!

 — — ----------------------------------------------------------------------------------------

В назначенный день мы прибыли в лагерь отдыха для детей, где нам предстояло отработать целый месяц. Дети прибывали на следующий день, поэтому администрация решила посвятить первый день прибытия воспитателей для их ознакомления с лагерем. Домики были деревянные, расчитанные на двадцать человек. Лагерь имел великолепные спортплощадки, кроме того располагался в зеленой лощине, плавно спускавшейся к берегу небольшого озера, где был оборудован пляж для детей. Домики нашего отряда были расположены в самом конце всех построек, почти упираясь в густой прохладный лес, живописно вписывавшийся в полный ансамбль лагеря. «Ну, не все так уж плохо, — подумал я, распаковывая вещи из чемодана и обустраиваясь в своем новом «жилище», — только вот с женой разделили! Ну, да ладно, что-нибудь придумаем... « Лену поселили в соседнем домике для девочек. Несмотря на все её уговоры, начальник лагеря наотрез отказался селить нас вместе, мотивируя свой отказ невозможностью нарушения «инструкций». Ленка, немного посетовав, успокоилась от мысли, что наши домики находились всего лишь в пяти метрах друг от друга, а значит, могла рассчитывать на мою поддержку в случае необходимости. Я как мог её успокаивал, пытаясь развеять её «страхи». Первую ночь мы провели вместе в моем «бунгало», посвятив её богу любви Эросу.

Утром, встав по-раньше, быстренько привели себя в порядок, и, позавтракав, неспеша пошли к центральному входу, дожидаться автобусов с детьми. В беседке, на пропускном пункте, познакомились поближе и с другими старшими отрядов. Все были, в основном, молодого возраста — до 30 лет. Как я выяснил, из студентов были только мы с женой. Остальные уже преподавали в школе и имели, хотя ещё и небольшую, но, все-таки, какую-то практику общения с детьми. Разговаривая о том — о-сем, не заметили, как подошли первые автобусы. Ленка, бросив первый взгляд на высыпавшую из автобусов галдящую разношерстную массу детей, немного успокоилась. По внешнему виду — это были дети, как дети. Начальник лагеря, выкрикивая фамилии по списку, распределял их по группам. Беседка с воспитателями по-немногу пустела, по мере прибывания автобусов и формировании отрядов. Сформированные группы расходились со своими старшими по своим домикам для обустройства. Вскоре в беседке остались только мы с женой. На наш немой вопрос, начальник только пожал плечами и ухмыльнувшись сказал, что интернат, как всегда, в своем репертуаре — опаздывает! Затем, немного подумав, сказал, что все отряды уже сформированы и остался только наш, так что его присутствие на проходной необязательно, потому что в ожидаемом автобусе будут только наши «головорезы». С этими словами, пожелав нам удачи и, отдав список с фамилиями, удалился на территорию лагеря. Мы с Ленкой переглянулись.

 — Хорошенькое начало! — наконец произнесла жена, — с первого дня уже какие-то проблемы...

 — Ну, не смертельно... , подумаешь опоздали, с кем не бывает! — ответил я, начиная заметно нервничать. «Не успеем обустроиться и можем опоздать на ужин» — подумал я про себя, — она права,... уже проблемы.»

Через час-полтора томительного ожидания, наконец, послышался гул мотора и из-за поворота показался автобус. Лихо затормозив у проходной, шофер открыл дверь и выпустил нашу... «братву»... ! Из автобуса вышли подростки лет 18—18, а некоторым на вид можно было дать и все 20 лет. Подождав, пока все разобрали свои сумки, мы с женой подошли к уже «нашему» отряду.

 — Здравствуйте, ребята! — произнес я приветствие и продолжил, — я ваш старший воспитатель. Зовут меня — Андрей Петрович! А это мой помощник и старший в группе девочек — Елена Васильевна!

 — Здравствуйте! — еле слышно произнесла жена, а затем немного взбодрясь и взяв себя в руки, сказала:

 — Девочки, давайте быстренько пройдем в наш домик, оставим вещи и прямиком на ужин... , а то можем опоздать...

Девочки, внимательно посмотрев на свою «старшую», молча взяли свои сумки и непроизвольно выстроились перед ней. Лена, ободренная своим первым «успехом», повела их на территорию лагеря. Парни не долго думая, отправились вслед за ними, не обращая на меня никакого внимания. Я молча последовал за ними, благо наши домики были рядом. Через минуту парни начали весело гоготать, о чем-то тихо переговариваясь. Незаметно, подойдя поближе к группе, я пытался по внешним признакам определить их «лидера». Это был один из важных моментов, упустив который, можно было «запороть» себе всю лагерную смену. Следуя за ребятами, до меня невольно стали доноситься обрывки их разговора.

 — А ни-чё-ё-ё... телка-то! А, Витёк? — обратился не очень высокого роста подросток к вихрастому, на голову выше него, жилистому парню.

 — Да уж! — сплюнув себе под ноги произнес он, — и «тузом»... вишь... как «гуляет»... шалава!

Мне немного стало не по себе. Речь шла о моей жене, которая ничего не подозревая шла впереди «колонны» в своей любимой джинсовой мини-юбке. То, что она у меня была, действительно красива, сомнений не было! Об этом мне много раз говорили и мои друзья, и просто знакомые. Природа ничем её не обделила — ни ... фигурой, ни красотой лица. Она была по-настоящему красива как женщина, сводившая с ума не одного мужика. Иногда её красота наводила на меня тоску, особенно, когда я представлял свою Ленку в объятиях другого мужчины. А здесь... подростки!"Надо как-то дать им понять, что это моя жена... , — подумал я, — а то еще чего доброго... « — мои размышления прервал гогот пацанов. Я внимательно прислушался к их разговору.

 — Вот бы... её «натянуть»... на «кукан»... ! — мечтательно донеслось из группы парней.

 — Ни-ч-ё-ё-ё... !"Натянем»... , если... надо будет... — мрачно произнес Витёк, который по всей видимости и был тем самым «лидером», — месяц... впереди... , что нибудь придумаем... !

Толпа весело заржала. По их самоуверенному гоготу я понял, что Витек для них является непререкаемым авторитетом, слову которого они привыкли верить. Меня начал прошибать холодный пот. Действительно, надо было принимать какие-то срочные контрмеры. Если не пресечь «больные фантазии» на самом корню, то можно было ожидать самых неожиданных последствий... Я, немного опередив группу, бросил им, как бы случайно:

 — Поторопитесь, парни, а то... Елена Васильевна с девочками... первыми поужинают... , а мне, как мужу, стыдно проигрывать жене... !

 — Тю-ю-ю-ю... , так вы... — супруги... ? — небрежно протянул Витек и оглянувшись на своих товарищей, продолжил, — «семейный подряд»... так сказать! Толпа весело «заржала».

 — Ну... , что-то в этом роде! — улыбнулся я и, ускорив шаг, попытался задать темп «колонне», затем повернувшись к Витьку произнес:

 — Да... — моя жена! Поэтому «прошу её любить и жаловать»! — я пытался перевести все в шутку, но последняя фраза, брошенная мной, была, как оказалось, произнесена ни к месту... Толпа весело заулюлюкала.

 — «Любить» и «жаловать»!!! — кто-то передразнил меня из группы.

 — Ну насчет «любить»... Мы её уже все «полюбили»... , Петрович... , — раздался другой голос.

 — ... глазами! — закончил за него кто-то другой.

 — ... пока... «глазами»... — пристроился к «хору» голосов ещё один.

 — Ну... , ладно... , хватит! — бросил я с улыбкой в разошедшуюся толпу, — Пошутили и хватит! Всему есть свои пределы...

 — ... а мы «беспредельные»... , Петрович! — не дали мне докончить, начатую фразу, и толпа вновь загоготала шутке своего товарища. Неожиданно мне помог Витёк, повернув голову к расходившимся товарищам, прикрикнул:

 — Ладно! Всё!"Заглохли»!!!

Гогот прекратился. «Точно — лидер!» — обрадовался я, что так быстро удалось обнаружить искомую «цель», — теперь нужно умно «приручить» его и проблем не будет! Тогда я ещё не знал, что «приручать», на самом деле, меня... , а потом... и... Елену Васильевну!

 — — ------------------------------------------------------------------------------------------

Первые три дня прошли без особых происшествий. Хотя ребята, как мне показалось, неохотно принимали участие в организационных мероприятиях лагеря. Им было скучновато. И это отнюдь не было связано с их возрастом. В нашем лагере был ещё один старший отряд, сформированный не из детей интерната, а из простых школ. Так вот, им было все интересно, моим — нет! Было ощущение, что интернатовские были на порядок «взрослее» своих одногодков. Многие вещи ими воспринимались с большой долей скепсиса. Кое-как их удалось уговорить принять участие в «Весёлых стартах». От смотра «Строя и песни» отказались вообще, мотивируя это как ненужный «выпендрёж». Что делали они с удовольствием, так это прохлаждение целыми днями на пляже, «тихое» покуривание в лесу и... подглядывание за девочками в бане... Вот это, действительно, была проблема! Мои пацаны наизусть выучили расписание посещение бани женским полом другого старшего отряда... и были всегда готовы! Несколько раз мне приходилось их «спугивать» от окошек бани, выходившими к лесу. Несмотря на то, что они располагались довольно высоко от земли, парни быстренько додумались соорудить самодельные лестницы из подручного материала, которого в лесу было хоть отбавляй. Постоянно приходилось обнаруживать и уничтожать их «осадные» орудия, спрятанные ими в кустах. Иногда, мне самому жутко хотелось «вспомнить молодость». Пару раз, отогнав «варваров», усилием воли заставил себя сломать импровизированные «лестницы», а не заглянуть вовнутрь баньки... Надо сказать, что это были не совсем «девочки», а вполне сформировавшиеся девушки, и, если бы я встретил их где-нибудь на дискотеке, да ещё в макияже, мне и в голову бы не пришло, что это подростки 18—18 лет. Тем не менее, ситуацию как-то удавалось держать под контролем и с парнями особых проблем в первые дни не было. Пришлось, конечно, пойти и на кое-какие уступки. Понимая, что бороться с курением, практически, невозможно, предложил заключить договор — о курении в строго отведенном месте, ближе к лесу за кустами. Намного проблематичнее ситуация была у моей жены. Она никак не могла найти общий язык со своими «акселератками», как про себя прозвал их я. Как и девушки первого старшего отряда, наши ничем не уступали им в своём физическом развитии, а, наоборот, даже в чем-то превосходили их. Первое время никак не мог понять: в чем же заключалось это их неуловимое, на первый взгляд, превосходство. Потом понял. Во взгляде. Действительно, взгляд наших девушек выражал какую-то уверенность и... готовность дать отпор любому, посягнувшему на их свободу. Они напоминали мне, скорее юных амазонок, чем учениц старших классов. Жена не учла этой разницы, наложенной на девушек жизнью в интернате, где побеждало право сильного. Она, в отличие от меня, допустила непростительную ошибку, которую студентка уже пятого курса пединститута, допустить не имела права. Не выявив «лидера» в группе девушек, вступила с одной из них в конфронтацию, которая потом дала о себе знать очень горькими последствиями. Надежда, с которой у моей жены «незаладилось» с первого дня, оказалась тем самым «лидером», которого моя жена «прохлопала». Силы были неравны. Вслед за «лидером», все девушки были настроены враждебно по отношению к своей воспитательнице. Всё чаще после «отбоя» приходилось слышать из их домика повышенный тон моей супруги, переходивший иногда в крик. Это было неприемлимо. Своими окриками она показывала им свою полную беспомощность, как руководитель группы. Как и жена, я ловил себя на мысли, что до конца смены надо продержаться без особых «происшествий». Всё бы ничего, но ситуация осложнялась ещё и тем, что у меня с супругой не было, фактически, никакой возможности заняться сексом. Если для Ленки, занятой психологическим климатом внутри своей группы, это не доставляло, как я понял, абсолютно никакого «неудобства», то меня этот вопрос начал занимать и... довольно серьёзно. На мои намеки, где-нибудь «уединиться», жена всего-лишь нервно отмахивалась. Положение надо было спасать. Я стал «осматриваться» по «сторонам». Ещё в самый первый день я «положил глаз» на воспитательницу другого старшего отряда-Людмилу Анатольевну. Это была женщина лет тридцати, в самом, что ни на есть, соку! Глядя на её формы у меня просто «текли слюнки». Особых угрызений совести, по поводу созревшего у меня в голове плана, не было. На разного рода «практиках» я частенько применял «поворот налево», т. е. изменял по-немногу жене... , при случае. А этот как раз и был тот самый... случай! Тем более, что при встречах на разных внутрилагерных мероприятиях, неоднократно ловил на себе её, как мне казалось, многообещающий взгляд. Действовать решил немедленно. План созрел сам собой. Сегодня после отбоя на «тихий час», мне надо было менять постельное бельё своего отряда. Пункт обмена находился как раз рядом с домиками отряда Людмилы, а значит можно будет... попытать «счастье». Сказано — сделано! Собрав быстренько при помощи ребят бельё, и, оставив Ленку «охранять» покой, я прямиком отправился на «обмен». Подойдя к пункту, я немного скуксился, Людмилы нигде не было видно. Обычно в «тихий час» её можно было наблюдать на веранде домика с какой-нибудь книжкой. Но не сегодня!"Вот, блин! Не повезло!» — чертыхнулся я про себя, когда, войдя на склад, увидел — Людмилу! Заметив мой удивленный взгляд, она рассмеялась и, поприветствовав меня, объяснила, что сегодня временно выполняет обязанности кладовщика, который «укатил» в город по каким-то срочным делам. Пока она пересчитывала простыни, я с интересом разглядывал её великолепно скроенную фигурку. Чувствуя мой взгляд на себе, Людмила, как и всякая женщина, стала особенно «кокетлива». Каждый раз, откладывая пересчитанную стопку простыней в сторону, она нарочито низко нагибалась, выпячивая свою тугую попку, обтянутую лосинами. Я начал покрываться испариной. Наконец, при очередном её «нагибе», не выдержал и облапил двумя руками её сооблазнительный зад. «Да... Вы... что... , Андрей... !» — тихо поизнесла Людмила, повернув голову ко мне... , но... не выпрямившись телом! Я понял это как сигнал к «вторжению». Толкнув женщину на тюки с простынями, быстрым движением спустил с неё лосины вместе с трусами до середины бедёр. Одной рукой, прижимая её к тюкам, другой быстро достал готовый уже лопнуть член. Вид, стоящей раком, женщины взорвал мой мозг изнутри! Быстро приставив головку к влагалищу, я грубо ввел его наполовину!"Ух... !, — застонала Людмила, подавшись задом на мой член, — я... же... зам-у-у-ж-е-е-еммм!!!». «Я тоже-не свободен!» — выдохнул из себя и засадил ей по самые яйца. С минуты три мы оба сопели как два паровоза, не произнося ни звука. Вид её голой тугой задницы заставил меня забыть о всякой предосторожности! В тот момент меня не волновали ни приоткрытые двери, ни окно, как раз напротив того места, где мы самозабвенно предавались... греху! Ещё через минуту, выпустив мощную струю во влагалище женщины, я, не вынимая члена, с облегчением замер «обвиснув» на спине Людмилы. Через неколько секунд она зашевелилась, давая понять, что ей тяжело подо мной. Со мной же произошло что-то неожиданное! Я почувствовал, что мой член... снова... стал... твердеть... ! Для меня это было немыслимо, но... доказательство обратного... уже было «железным»! Почувствовала это и Людмила, снова призывно подавшись назад задом. Но на этот раз мои планы поменялись. Я с каким-то диким желанием захотел «отыметь» замужнюю женщину в анус! Желание было непреодолимым! Отодвинувшись от неё я сделал вид, что готовлюсь к новому «заходу» в её влажное лоно. Ничего не подозревавшая Люда, полностью расслабилась, почувствовав снова мою головку у себя во влагалище. Медленнно, делая не глубокие проникновения, насаживал её на свой член, одной рукой массируя и раздвигая её ягодицы. Стараясь хорошенько смазать свой член её же природной смазкой, я не мог оторваться от дырочки её ануса, который притягивал меня в тот момент как самый сильный магнит в мире! Наконец, воспользовавшись «спокойствием» Людмилы, вынул член из влагалища и... резким сильным движением вогнал головку между её ягодиц! Удар был настолько неожиданным и болезненным, что женщина, взвыв, попыталась проползти по простыням к открытому окну. Придавив её своим телом и крепко держа за бедра, я с диким рыком насадил её анус на свой член!

 — Не-е-ММММ!!! — взизгнула от невыносимой боли Люда, но я вовремя зажал ей рот рукой.

 — Н-М-ММ-М-Н!!! — извивалась женщина. Я не узнавал сам себя! С каким диким первобытным чувством я «долбил» в зад самку! Наверное, сама мысль, что я «имею» в «очко» чью-то жену, доводила меня до предела возбуждения!

 — НММ-ММН!!! — изводилась подо мной Людмила.

 — Ну... ещё... чуть-чуть... , поте-е-ерпи-и-и!!! — хрипел я, продолжая «долбить» её в анус, и крепче зажимая ей рот. Наконец, излившись в прямую кишку женщины, я буквально отвалился от её растерзанного «очка». С минуту Людмила лежала без движения, понемногу приходя в себя. Затем спустившись с тюков с простынями и, присев рядом со мной со спущеннными до самых щиколоток трусами, и хрипло произнесла:

 — Ну... ты... даёшь... , Андрей... ! Меня ещё... никто... так не «брал»... как «викинг»... какой-то... , в самом... деле... , — с этими словами она наклонилась к моему члену и с наслаждением... взяла его в рот... На меня снова начало накатываться приятная волна наслаждения, как нас привел в чувство раздавшийся неподалеку от складского помещения голос:

 — Люд... ! Люда... ! Людмила Анатольевна... ! — я узнал человека, которому принадлежал этот голос — это был начальник лагеря! Быстро «сняв» рот Людмилы со своего члена, я лихорадочно стал натягивать брюки, от волнения запутавшись с застежкой молнии. Мне, студенту уже последнего курса, да ещё женатому, никак не улыбалось быть пойманным на своей педагогической практике за столь «пикантным» занятием. Борясь с молнией на брюках, я краем глаза заметил, как Людка с быстротой молнии не натягивая трусов и лосин, как кошка запрыгнула на кучу тюков с простынями и скатилась вниз с другой стороны, спрятавшись от начальника. Шаги приближались к открытой двери. Я сделал вид, что занят сортировкой простыней. С другой стороны тюков послышался шепот Людмилы:

 — Андрей, если спросит меня, скажи, что я в душе... Сзади скрипнула дверь.

 — А... , Андрей Петрович! А где же Людмила Анатольевна? — удивленно спросил он, — и что Вы здесь делаете?

 — Людмила Анатольевна, пошла в душ, — пряча глаза ответил я, одновременно перебирая бельё, — а я сортирую простыни для своего отряда... , Владимир Николаевич... !

 — Ну спасибо за помощь, Андрей, — смягчился он, — а то жена жаловалась, что ей тяжело будет заменить каптёрщика... тюки-то тяжелые! А у меня выхода другого не было... , если поставлю на замену кого-нибудь другого... , то... сами знаете... , что начнут говорить... , так что лучше пусть жена потерпит, чем... слушать потом всякие сплетни! Ну, ладно продолжайте, Андрей Петрович! И, ещё раз, спасибо! — с этими словами он вышел.

 — Да... не за что... — смущенно бросил я ему вслед, понимая, что только что «поимел» жену своего начальника, да... еще в «особо извращенной форме», — ухмыльнулся я про себя, отмечая, что обычно подчиненные не «имеют» жен выщестоящих, а, скорей, наоборот...

 — Ладно, Люд, выбирайся! Да и мне уже пора... , жена «навоевалась» уже, наверное, с нашими «гладиаторами»! — не услышав ответа, я вышел из склада и отправился в расположение своего отряда.

 — — ----------------------------------------------------------------------------------------

Глава вторая: «Опустили»

У домиков меня ждал сюрприз. Ленка, увидев меня, подбежала и, схватив меня за руку, буквально затащила в домик девочек. Мне представилась довольно нелицеприятная картина! Две девушки, вцепившись друг другу в волосы, и, пинаясь коленками, «мутузились», катаясь по полу со звериным урчанием. Здесь же столпились и парни, внимательно наблюдая за поединком.

 — Андрей, ну сделай же что-нибудь!!! — умоляла Ленка, прячась за меня. Секунду я оценивал ситуацию, затем, взяв за шиворот обеих «амазонок», растащил их в стороны. Они, тяжело дыша, пытались вырваться из моего захвата. Но, встряхнув их как следует, я прикрикнул:

 — Так!!! Хватит!!!

Надежда, а это была именно она, отпихнув мою руку, злобно посмотрела в сторону другой девушки и тихо прошипела:

 — Ну, Танюха... , я с тобой ещё не закончила... , сучка... !

 — Хватит выражаться! — осадил я Надю.

 — Да, ладно, Петрович... , телки сами разберутся! — лениво протянул один из подростков.

 — А вы почему здесь, а не в своем «бунгало»?! Ведь было же сказано, что в «тихий час» не обязательно спать! Но из помещений выходить запрещено! А, ну-ка, марш по местам! — не выдержал я и «оторвался» на пацанах.

 — Будя орать-то! — огрызнулся один из них, — не коровы! — с этими словами парни вышли. До вечерного отбоя никаких происшествий больше не было. Радуясь, перемирию на «фронте», я не подозревал, что это было, всего лишь... , «затишье перед бурей».

Наступило время вечернего отбоя. И парни, и девушки без лишних пререканий отправились по своим кроватям. Их необычное поведение, показалось мне довольно странным. «Неужели замыслили уже что-то... ?» — подумал я, но вскоре отогнал от себя эту мысль, списывая все на «проснувшуюся совесть». Но... , как я ошибался... !

Примерно через час после отбоя, меня в плечо толкнула чья-то рука. Открыв глаза увидел супругу.

 — Что-нибудь случилось?! — встревоженно спросил я.

 — Да, нет, думаю ничего особенного... , ответила жена, — только ты не мог бы пока присмотреть за девочками, пока я... прогуляюсь по территории... лагеря! — выдохнула из себя Елена.

 — Ну... дел-а-а-!!! — удивленно протянул я, но меня тут же торопливо перебили:

 — Да, ты что подумал, дурачок?! — нежно обняла меня жена, — просто у одной девушки, по-моему, психологический срыв, после сегодняшних событий. И вообще, мне кажется, эта Надька их сильно терроризирует! Поэтому я «прогуляюсь» с ней, пока не успокоится, может что-нибудь и прояснится... ! Ей, по-моему, нужно просто «выговориться»!

 — Ну, хорошо, давай! — поцеловал я её в щеку.

 — Да ты не беспокойся! Девушки уже все спят... — с этими словами Лена вышла из домика. Через минуту я услышал тихий разговор и удаляющиеся шаги. Выглянув в окошко, в свете луны, увидел жену, обнявшую одной рукой девушку за плечи и что-то тихо говорившую ей. Фигуры двух девушек медленно удалялись в глубь территории лагеря. Я, устало зевнув, отправился было спать, как в помещении девушек услышал подозрительную возню... Зайдя в свой домик, быстро натянул брюки и уже собирался было выходить, как меня остановил чей-то голос:

 — Остынь... , Петрович... , Танька сама виновата...

Узнав по голосу Виктора, я отпарировал, тихим шепотом:

 — Не поня-я-ял!!!

 — А... чё тут непонятного... Сама напросилась... «Паханов» уважать надо. Факт! — ответил голос.

 — Так что у вас... «зоновские» законы... ? — опешил я.

 — У нас... нет... — у парней! А вот телки того... пожестче нас будут... ! — объяснил мне Витек.

 — Да вы что?! — тихо прошипел я, — девушку собрались...

 — ... да не дрейфь, Андрей... , никто её «мочить» не собирается... , просто... «опустят»! — перебили меня.

 — Ну... , козлы... ! Я вам сейчас другое место... «опущу», — и уже было вышел на веранду, как меня остановили повелительным голосом:

 — А ну стой!

Я повернулся, чтобы грязно выматериться, как мне под нос сунули сотовый.

 — Смотри... на себя любимого! С кем это ты... ? А-а-а! С Людмилой Анатольевной... ! Хороша баба, нечего сказать! Да и муж у неё, как никак, директор школы, а здесь... — НАЧ-А-А-А-ЛЬНИК! — многозначительно произнес Виктор и дал мне в руки телефон, — прежде чем вмешиваться в наши внутренние «разборки», на вот... «полистай» на досуге! Я взял сотовый и стал просматривать «картинки». «Нда-а-а!!! — подумал, — успели... нащелкать! Сволочи! Как только... выследили?! — Меня почему-то стало знобить, — вот... так В-Л-Я-П-А-Л-С-Я!!!» — молнией пронеслось в голове.

 — Так что мой тебе совет, Петрович! Лучше «остынь» и не мешай нормальному ходу событий... , а то как бы хуже не было! Усёк?! — немного угрожающе спросил он, а затем добавил, — а копий мы успели сделать предостаточно, так что эти можешь скинуть себе... на память! — гоготнул он своей, как ему показалось, удачной шутке, затем, обернувшись в темноту комнаты приглушенно крикнул:

 — Ну что, братва?! Пойдем «концерт» смотреть... или как?! Не дрейфь! Петрович... и сам... не против! — ехидно улыбнувшись он подмигнул мне и вышел из домика. Пацаны, как по команде вскочили с кроватей. «Так они давно были готовы!» — подумал я, увидев, что все были одетыми. Хитро улыбаясь, парни гуськом выходили из домика. «Петрович! — услышал я тихий окрик Витька, — присоединяйся... , «Концерт» ещё не начался». Я стоял посередине комнаты и не мог сдвинуть с места свои «чугунные» ноги. В голове было пусто... Лишь отчетливо мелькали картинки из зала суда. Да... ПРОПАЛ!!!

Из забытьи меня вывел все тот же Витька. Ухватив меня за руку, вытащил на веранду. Подтолкнув в спину, «спустил « меня с порога. Ничего не соображая, я повиновался как робот. Голос Витька, что — то бурчащего, доносился как-будто бы из далека. Мой мозг ухватывал какие-то обрывки фраз: «... понимаю, что неудобно... , а Вы вот здесь в окошко... ,... успеть пока Вашей жене «лапшу» вешают... «. Из зомбированного состояния я вышел только, когда мой нос уперся в оконное стекло. «Очнувшись» я прилип к окну, надеясь вмешаться, если дело дойдет до увечий, а то и... убийства! Как оказалось «прилип» вовремя. Парни, не издавая ни единого звука, столпились у входа. Один из них все время выглядывал из двери, вертя головой в разные стороны. «На... «атасе»... , или как там у «них»... ? — подумал я. Тем временем от стены отделилась женская фигура. Это была Надежда. Дав кому-то знак рукой, стала тихо приближаться к кровати напротив. От стены отделились еще четыре фигуры. «Шестерки... « — пронеслось в моем похолодевшем мозгу. Лунный свет, проникавший в окошко с противоположной стены, позволял отчетливо видеть каждое движение подростков, находящихся в помещении. Тем временем Надька уже вплотную приблизилась к кровати. За ней, как тени, следовали «пособницы». Она остановилась, затем резко навалилась на свою «жертву». Её примеру последовали и остальные. Полслышалась возня. Девушка, на которую напали, спросонья сразу ничего не могла понять. Этого было достаточно, чтобы нападавшие успели перевернуть Таню на живот, и, завести ей руки за спину.

 — Да... вы... чт-о-о-о... ! — визгливо вскрикнула она, понемногу отходя от сна.

 — Веревку давай! Живо! — отрывисто приказала Надежда одной из помощниц. Невысокого роста девушка, тут же протянула ей моток бельевой веревки.

 — Да не мне... дура! — продолжая удерживать «жертву», с заведенными руками за спиной, на животе, прошипела Надька, затем прикрикнула — да свяжет ли ей кто-нибудь руки, наконец! Из четверки вдруг «вынырнула» рослая девица и, схватив из рук «растерявшейся» веревку, ловко стала скручивать танькины руки.

 — От-п-у-у-у — сти-и-и-те... ! Г-а-а-ады! — окончательно проснувшись, задергалась в кровати Танька, чувствуя, туго впившуюся в запястья рук, веревку.

 — Держите её! — продолжала руководить операций «паханша», и девушки, как по команде, навалились на извивавшуюся в кровати Татьяну.

 — С-у-у-у-ки-и-и! Мне же б-о-олМММММ!!! — не успела докончить фразу девушка, как ладонь «бандерши» крепко зажала ей рот.

 — Кляп! Быстр-е-ей же! — руководила «парадом» Надежда. Ей тут же протянули приготовленную заранее свернутую в тугой комок тряпку.

 — МММ-отп-у-ус-ХОМММ!!! — «главарша», на секунду отпустив рот девушки, и, резко дернув за волосы, запрокинула назад её голову буквально затолкнув тугой кляп в рот «жертвы».

 — Вот... , так — то лучше... будет! — немного запыхавшись произнесла Надька, с удовольствием рассматривая «творение» своих рук. Таня лежала на животе, сбившееся одеяло полностью открыло доступ взглядам свидетелей «экзекуции». В лунном свете ярким пятном белели её трусики плотно облегающие тугую попку. Из заткнутого рта раздавалось лишь нечленораздельное мычание.

 — Стол на середину! — шепотом приказала Надежда. На середину комнаты тут же был поставлен невысокий продолговатый столик.

 — Сучку животом на стол! Трусы снять! Ноги развести и привязать к ножкам! — резко, но тихо, отдавала приказы «паханша». Помощницы быстро и точно выполняли приказы «начальницы». Через минуту девушка была привязана к столу. «Ну кто ей даст 18—18 лет?! — отрешенно подумал я, увидев в поный рост Таню, когда её, подняв с кровати подвели к столу, — если судить по формам, то, как пить дать, ей 20—22 года. Да и рост, наверное, под метр семьдесят. Могла бы уже и моделью работать!» — продолжало изголяться моё «серое вещество» — совершенно не к месту... и не ко времени!

 — Инструмент! — увел меня от размышлений новый приказ «паханши», стоявшей перед жертвой только в трусах и лифчике. Ей тут же, что-то вложили в руку. Присмотревшись... я открыл рот от изумления! Это был искусственный член, пркрепленный к тугим кожаным трусам. «Страпон... « — вспомнил я названия «штуковины». Таня, глухо замычав, попыталась развязаться. Ухмыльнувшись, Надежда, надев кожаные «трусы», зашла «жертве» за спину.

 — МХМ-М-ММ!!! — предчувствуя близкую развязку, замычала Таня, тщетно пытаясь сдвинуть ноги.

 — Ну-ну... , кобылица... , — хрипло произнесла Надька, пристраиваясь сзади, — я тебе... покажу... , сучка... , как «против течения плыть»... Даже в лунном свете мне показалось, что её глаза возбужденно заблестели. Высунув от наслаждения язык... , она ввела головку страпона во влагалище.

 — ХОХМММ!!! — дернулась девушка и замотала головой, пытаясь вытолкнуть кляп.

 — Тпр-у-у-у... гнедая, — придержав рукой дернувшуюся жертву, «паханша» с резким выдохом воткнула по «полной» свой инструмент.

 — ХОХХМ! — прогнулась от боли Таня.

 — ... ну держись... блядё-ё-ёнк-а-а-а... — Надька, навалившись телом на жертву, и, просунув руки под её груди, начала как «заправский» мужик «натягивать» жертву на «член». Тишину нарушало лишь мычание связанной девушки, да удовлетворенное покряхтывание «насильницы». «Подельницы» завороженно смотрели на свою «бандершу», которая, не обращая внимания на «зрителей», самозабвенно «порола» свою жертву. Парни молча наблюдали за «опущением» провинившейся, за все время «экзекуции», не издав ни единого звука. Через минут пять, Надька начала повизгивать, по всей видимости приближаясь к оргазму. Движения её стали ритмичнее и, как мне показалось, злее. «Наверное, она лесбиянка... , причем с садистким уклоном... « — опять ни к месту выдал свое заключение мой мозг. Через минуту спринтерского «насаживания» влагалища жертвы на страпон, «паханша» с еле сдерживаемым хрипом, «отпала» от девушки, задергавшись на полу от накрывшей её волны оргазма. В комнате повисла абсолютная тишина, перестала жалобно мычать даже жертва.

 — Кто... следующий... — открыв, наконец, глаза прошептала Надежда, потом, глянув на одну из «помощниц», приказала:

 — Давай... , Лидка... !

Девушка, к которй был обращен приказ, смущенно замялась и тихо произнесла:

 — Надь... , может не надо... , хватит с неё..

 — Ты что... тоже... — революционерка?! — зло прищурившись спросила «бандерша».

 — Да... нет, что ты! — исправляя «щекотливое» положение торопливо произнесла Лида.

 — Тогда... еби! — с этими словами Надька стянула с себя страпон и бросила его девушке. Та дрожащими руками натянула его на себя и встала по стойке «смирно».

 — Ну чё «вытянулась» — то... отъеби её! А... я... посмотрю... — присев на кровать угрожающе произнесла «паханша».

Лида робко подошла к столу с привязанной жертвой. Дрожащей рукой приставила «член» к влагалищу девушки и... в нерешительности замерла...

 — Ах ты... , слюнтяйка! — подорвалась с кровати Надька, подбежав к стоящей на коленях Лиде, схватила её за страпон и, приставив его к заднице жертвы, с силой попыталась ввести... в анус Татьяны!

 — Значит так, тварь сердобольная! Отъебёшь эту сучку в «очко»! Да без смазки! Ты поняла меня?! — взяв Лидку за подбородок прошипела ей в лицо «паханша», — а если не сделаешь, то тогда я сама тебя отъебу... туда же... ! — закончила она.

 — Да-да! Конечно... , как скажешь! — Лида нервно пыталась ввести страпон в жертву.

 — В «очко»... я сказала! — отвесив подзатыльник прикрикнула «бандерша» и надавила на задницу Лиды, тем самым помогая пропихнуть «член» в анус связанной девушки.

 — УМХ-ХММ!!! — завыла Таня через кляп и задергалась от боли, — УХМММ!!!

 — Ничего... сучка... сама напросилась! — садистки ухмыльнулась Надежда и рукой, наконец, ввела головку страпона в анус жертвы.

 — ХХХМММ-УХХМММ!!! — Татьяна сопротивлялась... , как могла...

 — А теперь сама! Ну! И помни — что я тебе сказала! — обратилась «насильница» к Лидке.

 — Да-да! — испуганно ответила та и засадила до конца страпон в «очко» «опускаемой».

 — ХОХММММ!!! — глухо взвыла жертва, напрягая от боли тело...

Лида от страха «застрочила» страпоном в анусе Татьяны как из пулемёта. Та через несколько секунд, глухо ойкнув от дикой боли, «вырубилась». Лидка разошлась не на шутку, продолжая долбить анус своей «подруги», тихо приговаривая: «как скажешь... , как скажешь... «. Надька удовлетворенно наблюдала за «экзекуцией». Через несколько минут приказала Лидке остановиться и передать «очередь». Других девушек долго уговаривать не пришлось... Все это время я смотрел на всё это «варварство» как завороженн